Попутчица. Рассказы о жизни, которые согревают - Страница 38

Это вместо «здравствуйте». Чужая тетя. Я опешила. Я хожу в салон, у меня есть свой мастер, просто в тот момент она как раз была в отпуске, и я ходила без маникюра, в чем не видела большой проблемы, поскольку сварить кашу, сгонять в магазин и выгулять коляску с ребенком можно и без красного лака на ногтях. Но в целом это был совсем не характерный для меня момент.

Я слегка заносчиво ответила:

– Это случайность. Мастер в отпуске.

– Да я не против, просто помочь хотела. Пилю девочкам ногти на дому. Волосы деру на ногах. И не только. Усики могу, если есть проблема. Просто имей в виду.

– Какой навязчивый у вас маркетинг, – смеюсь я.

– Можно на «ты». Я Юля. Просто двое детей, времена непростые. Одна тяну. А я вон в тех домах живу. Ко мне можно в любое время, даже ночью. Все ж занятые. И я беру дешево. Шеллак тебе за пятьсот рублей забабахаем. Хочешь?

Юля, конечно, вела себя недопустимо фамильярно, напористо и невоспитанно, но почему-то вызвала у меня вполне приятные чувства, уважение и что-то еще неопознанное, похожее на восхищение отсутствием барьеров в общении, а история про двоих детей, которых она тянет одна, окончательно расположила меня к Юле: в конце концов, она не ворует, не просит милостыню, а честно ищет клиентов как может. А может вот так, подсаживаясь на скамейку. Ну и молодец.

Я записала ее телефон на всякий случай. Я не собиралась изменять своему мастеру, но в жизни все бывает… Буквально через пару недель поздним вечером мне срочно потребовался маникюр. Утром внезапно образовалась важная встреча, на которой нужно выглядеть безупречно, а ногти – швах. На часах 23:00.

Я вспомнила про Юлю. Набрала на свой страх и риск. Неприлично звонить так поздно, но иногда выхода нет.

– Какая Ольга? – не узнала меня Юля. – Хотя неважно. Адрес запиши. Жду!

Уже через 20 минут я сидела на узенькой шестиметровой кухне между батареей, на которой спал лохматый кот, и баррикадами трехлитровых банок с соленьями.

Юля встретила меня словами «а, это ты», и я порадовалась, что меня опознали.

– Мы прямо на кухне будем маникюр делать? – удивилась я.

Я старалась говорить шепотом, ведь у Юли двое детей, и, вероятней всего, они уже спят.

– Кухня – это мое рабочее место. Мне здесь удобней и уютней всего. Я здесь почти живу. Давай сюда руки, что там у нас… Я прилежно протянула руку, чуть не задев банку с огурцами.

– Зачем тебе столько заготовок? Это ж не съесть за год самой большой семье.

– Это не мне, это на заказ. Я вкусно делаю. Руки откуда надо. А многие цацы не хотят заморачиваться, а домашнего пожрать хотят. Вот и тащат мне овощи, а я их закатываю. Я недорого делаю, хочешь, тебе закатаю? Я огурчики делаю – закачаешься. Хрустящие, вкусные.

– Спасибо, – растерялась я.

Я как раз та самая цаца: не умею консервировать, нет времени, поэтому все обычно покупаю.

– Я могу огурцы, помидоры, икру, компоты. Ты подумай.

Я подумала, что надо обязательно заказать у Юли каких-нибудь компотов и солений. Вот ведь какая молодец! Я и не знала про такой вид бизнеса.

– Здорово ты придумала монетизировать свои таланты, – восхищенно говорю я, пока Юля пилит мне ногти.

– Да уж, когда тянешь детей одна, вертишься как можешь. Я закурю, ты не против?

Вообще-то против, но я на ее территории, плюс явилась за полночь с обкусанными ногтями – не та ситуация, при которой еще и права качать можно.

– Кури, конечно. – Я пожимаю плечами.

Вспоминаю детство. Я 13 лет росла в приморском городке без родителей. Дышала морем. Потом родители вспомнили про мое существование и забрали. Они оба курили. Слегка приоткрывали форточку и делали вид, что курят в щель. Но на самом деле запах нашей квартиры ощущался еще с лестничной клетки.

В народе говорят «топор можно вешать». Вот на кухне можно было вешать топоры и сковородки. Первый год я жила в сигаретном смоге и не могла научиться им дышать, не задыхаясь кашлем. После морского бриза – сигаретная вата. Но быстро привыкла, перестала ощущать. Вещи, волосы, я сама – все пропахло сигаретным смогом.

Когда я переехала к некурящему мужу, то первое время у меня кружилась голова, и я не понимала от чего. Думала, что от счастья. На самом деле от того, что я выздоравливала от пассивного курения.

Юля закурила, даже не приоткрыв форточку. Интересно, как ее дети реагируют на мамины сигареты.

– Я при детях не курю, – будто прочитав мои мысли, ответила Юля.

«Это не спасает их от смога», – хотела сказать я, но подумала, что у меня никто не просил совета о здоровом образе жизни, и промолчала.

– Хочешь чаю? – спросила Юля. – А то я даже не предложила. У меня есть зефир и варенье. Я сама варю, облепиховое. Закачаешься…

– Нет, Юль. Полночь же, поздно… Можно я не сегодня закачаюсь?

– Ой, да ладно. Все КейтМоссы вокруг. Женщина должна быть в теле. Тем более у меня двое детей…

Да. Я уже поняла, что у тебя двое детей, и в этой фразе зашифровано твое объяснение лишнего веса. Я киваю с пониманием. Я тоже прячу свои оправдания именно там, в этой фразе. Я мало сплю, прерывисто и редко, и мой организм истерически ищет энергию. И находит в быстрых углеводах. Наверное, у Юли то же самое. Только все свои быстрые углеводы я пытаюсь съедать до 20, а Юля нет.

Мы болтаем про разное. Про новости, политику, детские площадки. Про новый продуктовый магазин на перекрестке, про цвет маникюра. Про то, как сложно очистить квартиру от шерсти кота. Про то, что жить стало сложно.

– Думаешь, это большое счастье – пилить чужие грязные ногти? – саркастически спрашивает Юля. – Это неблагодарная работа. Целый день пилишь и пилишь. Спина болит, между прочим.